Статья 317 ГК РФ

1. Денежные обязательства должны быть выражены в рублях (статья 140).

2. В денежном обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах (экю, «специальных правах заимствования» и др.). В этом случае подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон.

3. Использование иностранной валюты, а также платежных документов в иностранной валюте при осуществлении расчетов на территории Российской Федерации по обязательствам допускается в случаях, в порядке и на условиях, определенных законом или в установленном им порядке.

Комментарий к Ст. 317 ГК РФ

1. Содержание комментируемой статьи вытекает из содержания ст. 140 ГК РФ, предусматривающей, что рубль является платежным денежным средством. Введение на территории Российской Федерации других денежных единиц и выпуск денежных суррогатов запрещаются. Именно поэтому денежные обязательства должны быть выражены в рублях. В соответствии со ст. 27 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации» 1 рубль состоит из 100 копеек.

2. Наличие в комментируемой статье п. 2 связано со стремительной инфляцией, особенно выросшей в первой половине 90-х гг. XX в. Складывалась ситуация, когда стороне в обязательстве, которой причитались деньги в оплату (например, товаров, работ или услуг), было просто экономически крайне невыгодно определять цену договора в рублях. Особенно в договорах с большим сроком действия. Поэтому высокий процент инфляции в совокупности с требованием о выражении обязательства исключительно в рублях мог повлечь негативные последствия для оборота и создание схем обхода соблюдения данных требований. Это привело к возникновению пресловутых «условных единиц», в которых выражались денежные обязательства. В ГК РФ для таких единиц предусмотрено важное правило о том, что подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон. При этом Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ дал дальнейшее развитие толкованию и применению данной нормы в информационном письме от 4 ноября 2002 г. N 70 «О применении арбитражными судами статей 140 и 317 Гражданского кодекса Российской Федерации». В п. 3 данного информационного письма отмечалось, что в случае, когда в договоре денежное обязательство выражено в иностранной валюте без указания о его оплате в рублях, суду следует рассматривать такое договорное условие как предусмотренное п. 2 комментируемой статьи, если только при толковании договора в соответствии с правилами ст. 431 Кодекса суд не придет к иному выводу. При этом если договором предусмотрено, что денежное обязательство выражается и оплачивается в иностранной валюте, однако в силу правил валютного законодательства данное обязательство не может быть исполнено в иностранной валюте, то такое договорное условие суду также следует рассматривать как предусмотренное п. 2 комментируемой статьи, если только при толковании договора в соответствии с правилами ст. 431 ГК РФ суд не придет к иному выводу (п. 3).

Признание судом недействительным условия договора, в котором денежное обязательство выражено в иностранной валюте, не влечет признания недействительным договора, если можно предположить, что договор был бы заключен и без этого условия (ст. 180 ГК).

Пунктом 7 вышеназванного информационного письма также предусматривается, что при применении п. 2 комментируемой статьи арбитражным судам следует учитывать, что условие об оплате денежного обязательства в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах, может быть установлено законом или соглашением сторон в отношении не только договорных, но и внедоговорных обязательств.

Следует также обратить внимание на то, что после того, как темпы инфляции существенно снизились, повсеместно выражение денежных обязательств в «у.е.» сменилось указанием их в национальной валюте — в рублях.

1. В случаях, когда законом или договором предусмотрено, что на сумму денежного обязательства за период пользования денежными средствами подлежат начислению проценты, размер процентов определяется действовавшей в соответствующие периоды ключевой ставкой Банка России (законные проценты), если иной размер процентов не установлен законом или договором.

2. Условие обязательства, предусматривающее начисление процентов на проценты, является ничтожным, за исключением условий обязательств, возникающих из договоров банковского вклада или из договоров, связанных с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности.

Комментарий к Ст. 317.1 ГК РФ

В июне 2015 года в Гражданском кодексе РФ появилась новая статья 317.1, которая вносит определённые изменения в основы обязательственного права России, в частности, определяет проценты по денежному обязательству.

Информация о внесённых поправках в первую очередь будет интересна представителям бизнеса, то есть коммерческим организациям, которые практически всю свою деятельность фиксируют гражданско-правовыми соглашениями.

Теперь им нужно быть внимательней при оформлении договорных отношений, поскольку ст. 317.1 устанавливает директиву, которая гласит, что:

Кредитор по денежному обязательству вправе взимать с должника проценты на сумму задолженности за время пользования денежными средствами.

Величина процентов определяется действующей в соответствующие периоды ставкой рефинансирования Банка России.

Это правило действительно при условии, что сторонами не определён размер процентов отдельно в соглашении.

Положение, которым стороны предусматривают начисление процентов на проценты, является ничтожным за некоторыми исключениями, изложенными в следующем пункте.

Проценты на проценты начисляются в процессе реализации договоров банковских вкладов и соглашений, регламентирующих платёжные обязательства участников предпринимательского сегмента.

На какие аспекты нововведения нужно обратить внимание?

Разница между ст. 317.1 и ст. 395 ГК РФ. Предполагается, что первая статья регламентирует правоотношения, в которых отсутствуют нарушения условий договора и закона. Вторая же устанавливает ответственность сторон сделки за неправомерное пользование средствами. Отсутствие прямых указаний даёт возможность кредиторам взыскивать проценты по обеим статьям.

Оговорка о неприменении нормы теперь должна присутствовать в каждом соглашении. В ином случае у контрагента появляется реальный шанс законно истребовать с партнёра проценты за пользование, к примеру, авансом перечисленным субъекту хозяйствования для целей, способствующих исполнению обязательства.

Пока нет авторитетных комментариев к новой статье закона, юристам коммерческих предприятий следует очень осторожно составлять соглашения. Необходимо учитывать не только гражданско-правовые последствия, но и возможные санкции органов налоговой инспекции.

Ст. 317.1 Гражданского кодекса РФ, по сути, устанавливает презумпцию возмездности любой финансовой обязанности в договорных процессах коммерческих структур.

При этом норма нуждается в конкретизации со стороны субъектов законотворчества, поскольку в процессе практической реализации уже возникло много ситуаций, когда отсутствует возможность правильного понимания её применения в различных обстоятельствах.

17 августа 2016

*Данный материал старше трёх лет. Вы можете уточнить у автора степень его актуальности.

С 1 августа 2016 года вступила в силу новая редакция статьи 317.1 ГК РФ.

В подготовленном материале вы найдете ответы на самые распространенные вопросы, касающиеся применения положений статьи 317.1 ГК РФ.

Статья 317.1 – относительно новая, она появилась в Гражданском кодексе вместе с очередным блоком изменений, вступившим в силу с 1 июня 2015 года. Однако спустя год законодатель понял, что принятая им редакция статьи 317.1 ГК РФ вызывает множество вопросов, и решил снова внести изменения.

С 1 июня 2015 года до 31 июля 2016 года, согласно статье, кредитор по денежному обязательству, сторонами которого являются коммерческие организации, имел право на получение с должника процентов на сумму долга за период пользования денежными средствами. При этом положения данной статьи могли как применяться, так и не применяться – в зависимости от желаний сторон договора.

В соответствии с изменениями, вступившими в силу с 1 августа 2016 года, в случаях, когда законом или договором предусмотрено начисление процентов на сумму денежного обязательства за период пользования денежными средствами, размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России (законные проценты), если иной размер процентов не установлен законом или договором.

Ответы на самые распространенные вопросы, касающиеся применения положений статьи 317.1 ГК РФ, – в нашем материале.

Что изменилось с 1 августа 2016 года? Когда теперь применяются положения ст. 317.1 ГК РФ?

Во-первых, ранее положения ст. 317.1. ГК РФ применялись автоматически, если стороны в договоре не предусмотрели условие о ее неприменении. С 1 августа 2016 года положения ст. 317.1. ГК РФ будут применяться только в том случае, когда стороны прямо установили в договоре условие о ее применении либо указание на применение таких процентов установлено законом.

Во-вторых, до 1 августа 2016 года положения статьи подлежали применению только к предпринимательским отношениям. Теперь же физические лица также вправе включить в заключенный между ними договор условие о применении ст. 317.1 ГК РФ к своим отношениям.

Неизменным, однако, осталось то, что проценты подлежат начислению за период предоставления должнику рассрочки/отсрочки платежа, то есть когда сам кредитор свои обязательства (по поставке товара, выполнению работ, оказанию услуг и т.д.) исполнил. На случаи предварительной оплаты товара, работ, услуг действие указанной статьи не распространяется.

Всегда ли начисляются и выплачиваются проценты по ст. 317.1 ГК РФ?

С 1 августа 2016 года проценты подлежат начислению и выплате кредитору, если законом или договором их начисление предусмотрено. Если стороны не определили в договоре и законом прямо не установлено иное, размер процентов, определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Ранее проценты рассчитывались исходя из ставки рефинансирования, однако правка эта, скорее, формальная, чем существенная.

Участники гражданского оборота, как и прежде, вправе изменить ставку, из которой будет определяться размер процентов.

Нам часто задают вопрос, нужно ли выплачивать проценты кредитору, если он не предъявил соответствующего требования. С 1 августа 2016 года существует два ответа на этот вопрос:

• да, нужно, если договор заключен в период с 01 июня 2015 года по 31 июля 2016 года и стороны не включили в договор условие о неприменении положений ст. 317.1 ГК РФ к их правоотношениям;
• нет, не нужно, если договор заключен в период до 1 июня 2015 года, а также в период с 1 августа 2016 года и стороны не предусмотрели в договоре условие о начислении таких процентов, а закон не содержит прямого указания на их начисление.

Проценты по ст. 317.1 ГК РФ не являются санкцией за неисполнение обязательств. Это обычная «плата» за пользование денежными средствами кредитора. Гражданское законодательство исходит из принципа добросовестности участников: предполагается, что должник по договору, заключенному в период с 1 июня 2015 года по 31 июля 2016 года, не должен ждать направления в его адрес дополнительного требования от кредитора, а должен самостоятельно при погашении задолженности сверх суммы основного долга оплатить и проценты.

Для того чтобы исключить применение статьи к отношениям сторон по договору, заключенному после 1 июня 2015 года, необходимо было в тексте самого договора либо в дополнительном соглашении к нему (если договор уже заключен), предусмотреть следующую формулировку: «К правоотношениям сторон по настоящему договору положения ст. 317.1. ГК РФ не применяются». Если же в договоре такая формулировка отсутствует, ст. 317.1. ГК РФ применяется по умолчанию.

«Как применять положения ст. 317.1 ГК РФ»

Применяется ли ст. 317.1 ГК РФ к договорам, заключенным до 1 июня 2015 года?

Это, пожалуй, самый серьезный вопрос и наиболее интересный. Дело в том, что сложившаяся к моменту первоначальной редакции статьи 317.1 судебная практика не давала однозначного ответа на поставленный вопрос.

Так, одни суды считали, что статья 317.1 ГК РФ подлежит применению к договорам, заключенным до 1 июня 2015 года: см. решение Арбитражного суда Республики Бурятия от 19.06.2015 г. по делу №А10-2715/2015 (апелляционная и кассационная инстанция оставили решение без изменения), решение Арбитражного суда Забайкальского края от 25.06.2015 г. по делу №А78-3120/2015 (апелляционная и кассационная инстанции оставили решение без изменений). Позиция других судов сводится к невозможности применения положений статьи 317.1. ГК РФ к договорам, заключенным до 1 июня 2015 года: см. вступившее в законную силу решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 08.07.2015 г. №А56-23156/2015.

Существует также позиция, что указанная статья применяется для начисления процентов с момента возникновения задолженности, даже если эта задолженность образовалась до 1 июня 2015 года: см. решения Арбитражного суда Чувашской республики от 11 июня 2015 г. по делу №А79-3409/2015 (вступило в законную силу) и от 19 июня 2015 г. по делу №А79-3637/2015 (апелляционная жалоба возвращена).

Однако в дальнейшем практика стала складываться таким образом, что в большинстве случаев ст. 317.1. ГК РФ в редакции до 1 августа 2016 года не применяется к договорам, заключенным до 1 июня 2015 года.

Применяется ли ст. 317.1 ГК РФ в редакции от 1 августа 2016 года к договорам, заключенным до 1 августа 2016 года?

Федеральным законом от 03.07.2016 №315-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» установлено, что измененная редакция ст. 317.1 ГК РФ вступает в силу с 1 августа 2016 года. Таким образом, она подлежит применению к договорам, заключенным с 1 августа 2016 года. К тем договорам, которые заключены в период с 1 июня 2015 года по 31 июля 2016 года, ст. 317.1 ГК РФ применяется в ранее действовавшей редакции.

Как соотнести ст. 317.1 ГК РФ и ст. 395 ГК РФ и возможно ли их одновременное применение?

Вопрос о соотношении ст. 317.1. и ст. 395 ГК РФ в настоящий момент также не решен однозначно. Суды и в этом вопросе расходятся во мнениях, причем их позиции закреплены только на уровне первой инстанции. Так, Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области во вступившем в законную силу решении от 08.07.2015 г. по делу №А56-30587/2015 указал, что основания для начисления этих процентов различны и возможно их одновременное начисление. Эта позиция представляется наиболее обоснованной.

Ст. 317.1 ГК РФ, как уже отмечалось выше, не является санкцией за неисполнение обязательств (в отличие от ст. 395 ГК РФ). Рассматривая ситуацию с этой точки зрения, приходим к следующему выводу: если должник исполнит обязательство по оплате основного долга, но не произведет оплату начисленных на него процентов по ст. 317.1. ГК РФ, то на эти проценты кредитор вправе заявить требование о начислении и оплате процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 ГК РФ с момента возникновения просрочки по оплате процентов по ст. 317.1. ГК РФ и до момента их фактической оплаты.

Арбитражный суд Ростовской области в решении от 03.07.2015 г. по делу №А53-3935/15 (вступило в законную силу) и от 06.07.2015 г. по делу №А53-32356/14 (апелляционная инстанция оставила решение без изменения) выразил иную позицию: «Суд полагает, что положение ст. 317.1 ГК РФ (в силу субъектного состава лиц, возникновения спора из предпринимательской деятельности) являются специальной нормой по отношению к ст. 395 ГК РФ. В связи с изложенным в тех случаях, когда должник – коммерческая организация не уплачивает денежную сумму после наступления срока платежа, на сумму задолженности подлежат уплате проценты: к отношениям сторон, которые существовали до 31 мая 2015 г., положения ст. 395 ГК РФ, а к отношениям, существующим после 1 июня 2015 г., положения ст. 317.1 ГК РФ».

Проценты по ст. 395 ГК РФ подлежат начислению с того момента, когда у должника возникла просрочка в исполнении обязательств по оплате. Начисление же процентов по ст. 317.1 ГК РФ должно производиться с момента получения должником исполнения обязательств от кредитора (товара, результата работ и т.д.) и до момента внесения за них оплаты. При этом проценты по ст. 317.1 ГК РФ будут начисляться и в тот период, когда возникла просрочка по оплате, поскольку несвоевременное исполнение обязательств не повлекло за собой прекращения пользования процентами по денежному обязательству. Именно поэтому в данном случае на проценты, начисленные в соответствии со ст. 317.1. ГК РФ, подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ. Двойная ответственность не возникает, так как основания для начисления этих процентов различны.

Чтобы лучше понять, как производится расчет в этом случае, рассмотрим пример. Предположим, заключен договор на поставку товара стоимостью 10 000 рублей с условием оплаты в течение 10-ти календарных дней с момента поставки. 10-го числа покупатель товар принимает, и с 11-го числа до 20-го подлежат начислению проценты по ст. 317.1 ГК РФ. Покупатель обязательства по оплате в установленный срок не выполнил и произвел оплату только 25-го числа. Денежными средствами он фактически пользовался с 11-го числа по 25-е, а с 21-го по 25-е возникла просрочка, за которую кредитор вправе требовать оплаты процентов по ст. 395 ГК РФ (если не установлен договорный размер неустойки за просрочку оплаты). В итоге покупатель должен кредитору 10 000 рублей плюс проценты по ст. 317.1 ГК РФ на эту сумму за период с 11-го числа по 20-е, а также проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ, расчет которых производится от суммы основного долга – 10 000 рублей и начисленных на нее процентов по ст. 317.1 ГК РФ за период с 21-го числа по 25-е. Таким образом, за период с 21-го по 25-е покупатель оплачивает и проценты по ст. 317.1 ГК РФ, и начисленные на них проценты за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 ГК РФ.

Резюмируя вышесказанное, отметим, что позиции судов не только различны, но и противоречивы в некоторых формулировках. Единой практики по применению статей 317.1 и 395 ГК РФ в настоящий момент нет, а имеющиеся решения вынесены только судами первых инстанций. Следует дождаться формирования судебной практики хотя бы на уровне арбитражных апелляционных судов и после этого, в зависимости от преследуемых целей, заключать или не заключать дополнительные соглашения к договорам, заключенным до 1 июня 2015 года, о возможности неприменения ст. 317.1 ГК РФ.

Текст статьи

1. Ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подается подозреваемым или обвиняемым в письменном виде на имя прокурора. Это ходатайство подписывается также защитником. Если защитник не приглашен самим подозреваемым или обвиняемым, его законным представителем или по поручению подозреваемого или обвиняемого другими лицами, то участие защитника обеспечивается следователем.

2. Подозреваемый или обвиняемый вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с момента начала уголовного преследования до объявления об окончании предварительного следствия. В этом ходатайстве подозреваемый или обвиняемый указывает, какие действия он обязуется совершить в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.

3. Ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве представляется прокурору подозреваемым или обвиняемым, его защитником через следователя. Следователь, получив указанное ходатайство, в течение трех суток с момента его поступления либо направляет его прокурору вместе с согласованным с руководителем следственного органа мотивированным постановлением о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении с подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве, либо выносит постановление об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

4. Постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может быть обжаловано подозреваемым или обвиняемым, его защитником руководителю следственного органа.

Комментарий к статье 317.1 УПК РФ

1. Комментируемая статья устанавливает последовательность заявления лицом ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, в результате чего лицо оказывает содействие в раскрытии и расследовании преступления, а судебное разбирательство в отношении него осуществляется в особом порядке с применением определенных льгот в части назначения наказания.

2. Ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подается в письменном виде лицом, которое имеет процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого. Поскольку досудебное соглашение о сотрудничестве предполагает, что лицо не только помогает раскрыть и расследовать преступление, совершенное им самим, но и оказывает содействие в изобличении в уголовном преследовании других соучастников, такое соглашение заключается лишь в случаях, когда одно или несколько преступлений были совершены группой лиц.

3. Заключение досудебного соглашения о сотрудничестве – право, но не обязанность как подозреваемого (обвиняемого), так и должностных лиц уголовного судопроизводства. Возможность достижения соглашения зависит от многих факторов как объективного, так и субъективного плана. К первой группе факторов относятся количество соучастников, место и роль лица, относительно которого рассматривается возможность заключить досудебное соглашение о сотрудничестве, в совершении преступлений, их общественная опасность, характер и размер причинного в результате преступлений вреда и др. Вторая группа представляет собой свободное волеизъявление лица, совершившего преступление, оформленное в виде ходатайства.

4. При наличии исходных оснований следователь либо самостоятельно, либо по письменному указанию руководителя следственного органа вправе уведомить лицо о наличии возможности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве и о возможных правовых последствиях.

5. Гарантией добровольности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве является участие защитника и подписание им ходатайства наряду с защищаемым подозреваемым, обвиняемым. Если ранее защитник в уголовном деле не участвовал, то следователь приглашает защитника самостоятельно, руководствуясь положениями ч. 2 ст. 52 УПК РФ.

6. В ч. 2 комментируемой статьи установлен промежуток, в течение которого лицо приобретает возможность заявлять ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве – с начала уголовного преследования в отношении лица и до момента объявления лицу об окончании в отношении него предварительного следствия.

7. Начальным моментом заявления ходатайства является начало осуществления уголовного преследования, которое в контексте комментируемой статьи совпадает с наделением лица процессуальным статусом подозреваемого (ч. 1 ст. 46 УПК РФ). Если лицо приобрело статус обвиняемого (ч. 1 ст. 47 Кодекса), минуя положение подозреваемого, то данное право у лица появляется с момента первой явки или доставления к следователю в качестве обвиняемого.

8. В результате консультаций с защитником, а также обмена информации со следователем подозреваемый, обвиняемый с максимальной степенью конкретизации указывает в ходатайстве, какие именно действия он обязуется выполнить во исполнение соглашения.

9. Заключительным моментом подачи обвиняемым ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве является объявление ему об окончании предварительного следствия (ч. 1 ст. 215 УПК РФ). Если обвиняемый заявил ходатайство незадолго до этого момента, то следователь не вправе отказаться обращаться к прокурору с соответствующим постановлением лишь ввиду того, что основная доказательственная база по уголовному делу уже сформирована и имеющихся доказательств достаточно для направления уголовного дела в суд.

10. Ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подается на имя прокурора, однако направляется через следователя. Поскольку соглашение – результат взаимодействия сторон, следователь изучает содержание поступившего ходатайства и устанавливает, реально ли выполнение изложенных в нем обязательств. В зависимости от этого следователь либо выносит собственное постановление о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и получает согласие руководителя следственного органа, либо составляет мотивированное постановление об отказе в удовлетворении ходатайства. Другие решения по поступившему ходатайству следователь принимать не вправе. Также он не вправе использовать поданное лицом ходатайство в качестве доказательства, подтверждающего его виновность в совершении преступления.

11. Если подозреваемый (обвиняемый), а также защитник не согласны с постановлением следователя об отказе в удовлетворении ходатайства, то данное решение может быть ими обжаловано руководителю следственного органа. Изучив жалобу и материалы уголовного дела, руководитель следственного органа или соглашается с мнением следователя и отказывает в удовлетворении жалобы, или при согласии с содержащимися в жалобе доводами дает следователю письменное указание о необходимости составления постановления о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (ч. 3 ст. 39 УПК РФ).

1. Досудебное соглашение о сотрудничестве — это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения (п. 61 ст. 5 УПК). Сущность такого соглашения состоит в том, что подозреваемый или обвиняемый берет на себя обязательства оказать содействие следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления, в обмен на снижение наказания в соответствии с ч. ч. 2 и 4 ст. 62 УК РФ.

Основанием для заключения досудебного соглашения является обращенное к прокурору соответствующее ходатайство подозреваемого или обвиняемого, а условиями: а) наличие подозрения или обвинения по делу, по которому производится предварительное следствие; б) добровольность заявления ходатайства после консультаций с защитником; в) потребность органов уголовного преследования в получении содействия со стороны подозреваемого или обвиняемого.

2. Необходимо отметить противоречие между содержанием норм главы 40.1 и понятием досудебного соглашения о сотрудничестве, данного в основных положениях Кодекса (п. 61 ст. 5), согласно которому это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения. Между тем к стороне обвинения закон относит не только прокурора, следователя, руководителя следственного органа и т.д., но также и потерпевшего, его законного представителя и представителя, гражданского истца и его представителя (п. 47 ст. 5). Сторона защиты — это не только обвиняемый и его защитник, но также и гражданский ответчик, его законный представитель и представитель и т.д. (п. 46 ст. 5). Тем не менее ч. 3 ст. 317.3 сама по себе не требует, чтобы досудебное соглашение о сотрудничестве подписывалось не всеми участниками процесса со стороны обвинения и защиты, а упоминает о его подписании лишь прокурором, подозреваемым или обвиняемым и его защитником. Что это, пробел в регулировании гл. 40.1 УПК или действительная позиция права?

Посмотрим, насколько принципы равенства сторон (ч. 4 ст. 15), в том числе потерпевшего, а также справедливости гарантированы той процедурой, которая предусмотрена данной главой. Законный материально-правовой интерес потерпевшего обычно состоит в назначении виновному справедливого наказания и полном возмещении вреда, причиненного преступлением. В свою очередь, справедливость назначаемого наказания зависит от его соответствия характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам дела и личности виновного (ч. 1 ст. 6 УК). Явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления, — т.е. все то, что составляет предмет сотрудничества обвиняемого с государственными органами предварительного следствия, рассматривается как смягчающие наказание обстоятельства (п. «и» ч. 1 ст. 61, ч. 2 ст. 62 УК). Можно было бы предположить, что названные действия свидетельствуют о реальном (моральном) раскаянии обвиняемого и, как результат, ведут к действительному снижению степени его общественной опасности вплоть до полной ее утраты. Однако обращает на себя внимание то обстоятельство, что закон вовсе не требует от обвиняемого, с которым заключается сделка о сотрудничестве, обязательного признания себя виновным, раскаяния и т.д., а удовлетворяется лишь его готовностью сотрудничать. Поэтому другое, более реалистичное объяснение, по-видимому, состоит в том, что государство в обмен на оказанное содействие просто прощает виновного (проявляет к нему снисхождение) — частично или полностью, — что и служит основанием либо для существенного уменьшения наказания (от половины до двух третей санкции, максимальной для соответствующей статьи УК), либо для вынесения приговора с освобождением осужденного от отбывания наказания (ч. 5 ст. 317.7 УПК, ст. 80.1 УК).

Однако при этом нельзя не учитывать, что среди целей (назначения) уголовного судопроизводства закон называет в первую очередь защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (ч. 1 ст. 6 УПК). Данное положение отнюдь не случайно — оно вытекает из приоритета прав человека над интересами государства, провозглашенного Конституцией РФ. В Российской Федерации как правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанностью государства; права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ, они определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием (статьи 1, 2, 17 и 18). Согласно ст. 52 Конституции РФ права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Данное право относится к числу неотчуждаемых конституционных прав человека и гражданина, а в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ст. ст. 17, 55 Конституции РФ), в том числе, очевидно, и права потерпевших. При этом понятие доступа к правосудию не формально, что означает для потерпевшего не просто право присутствовать при осуществлении судебных процедур, но возможность заявлять и отстаивать свою позицию и защищать собственные права и интересы на основе полного равенства и с наибольшей эффективностью как в суде, так и в ходе досудебной подготовки дела. Следовательно, та мера общественной опасности преступления, которая «приходится на долю потерпевшего», не может быть погашена лишь за счет прощения виновного (полного или частичного) государством, без участия в сделке о сотрудничестве потерпевшего, который имел бы реальную возможность выдвинуть свои условия для примирения или по крайней мере для снижения виновному наказания. Иначе говоря, с учетом названных правоположений, государство неполномочно простить виновного не только «за себя», но и «за потерпевшего», без привлечения последнего к обсуждению условий сделки о сотрудничестве и заключая ее за его спиной. Иное означало бы существенное ограничение права потерпевшего на доступ к правосудию.

Конституционный Суд РФ указывал, что из предписаний Конституции РФ и корреспондирующих с ними положений Всеобщей декларации прав человека (ст. ст. 7, 8 и 10), а также Международного пакта о гражданских и политических правах (ст. 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 6, а также ст. 3 и п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции в редакции Протокола N 11), которые в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы России, следует, что правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и гарантирует эффективное восстановление в правах. Уголовно-процессуальный закон должен гарантировать эффективную защиту конституционных ценностей, прежде всего прав и свобод человека и гражданина, исходя из принципов справедливости, соразмерности и правовой безопасности <1>. Реализация общеправовых принципов справедливости и юридического равенства при осуществлении судебной защиты в уголовном судопроизводстве, как это следует из ч. 1 ст. 17, ч. ч. 1 и 2 ст. 19, ст. ст. 46, 49, 50, 52 и ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, предполагает предоставление сторонам — как стороне обвинения, так и стороне защиты — равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов. В судебном разбирательстве сторону обвинения, согласно п. 47 ст. 5 УПК, помимо прокурора, представляет, в частности, потерпевший, который имеет в уголовном судопроизводстве свои собственные интересы. Необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая, по смыслу ч. ч. 1 и 2 ст. 46 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, должна быть справедливой, полной и эффективной. Данная правовая позиция в полной мере относится к обеспечению права на судебную защиту потерпевших от преступлений. Такой подход отвечает и положениям Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 29.11.1985 N 40/34), предусматривающей, что жертвам преступлений должна обеспечиваться возможность «изложения и рассмотрения мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия», и предоставляться «надлежащая помощь на протяжении всего судебного разбирательства» (подпункты «b», «c» пункта 6). Эти требования соответствуют и Рекомендации Комитета министров Совета Европы N R(85)11 «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса», в которой подчеркивается необходимость в большей степени учитывать запросы потерпевшего на всех стадиях уголовного процесса в соответствии с принципом предоставления ему права просить о пересмотре компетентным органом решения о непреследовании или права возбуждать частное разбирательство (преамбула, пункт 7 раздела I.A) <2>.

Вместе с тем Конституционный Суд РФ в Постановлении от 24.04.2003 N 7-П указал, что обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение потерпевшего правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности. Такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов. Из данной правовой позиции следует, что государство вправе устанавливать основания для назначения виновному в совершении преступления лицу более мягкого наказания, в случаях его добровольного сотрудничества с органами публичного уголовного преследования после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения, в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.

Из вышеуказанных правовых позиций Конституционного Суда РФ следует, что участие потерпевшего или гражданского истца в процедуре заключения досудебного соглашения о сотрудничестве не является обязательным и от их волеизъявления не зависит сама возможность использования данного соглашения по уголовному делу и назначения более мягкого уголовного наказания. Однако потерпевший не может быть лишен своего конституционного права на судебную защиту и восстановление в нарушенных правах и интересах — ни объем, ни степень гарантированности потерпевшим указанных прав не могут зависеть от того, было ли государством реализовано его правомочие по осуществлению уголовного преследования в полном объеме или же оно смягчило уголовную ответственность, предусмотрев назначение более мягкого наказания при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. (Определение Конституционного Суда РФ от 02.11.2011 N 1481-О-О по жалобе граждан В.С. Ковальчука и Т.Н. Ковальчук на нарушение их конституционных прав частью второй статьи 317.6 УПК РФ.) О праве потерпевшего возражать против рассмотрения в особом порядке уголовного дела, по которому заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, см. ком. к ст. 317.7.

3. Анализ норм УПК и УК показывает, что применение института соглашения о сотрудничестве при том правовом регулировании, которое дано ФЗ от 29.06.2009 N 141-ФЗ, может встретиться с серьезными юридическими трудностями, если вообще будет возможно без внесения изменений в Закон. Дело в том, что в соответствии с ч. 5 ст. 317.7 УПК судья постановляет обвинительный приговор и с учетом положений ч. ч. 2 и 4 ст. 62 УК. При этом в ч. 2 ст. 62 УК предусматривается, что в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктом «и» ч. 1 ст. 61 УК, срок или размер наказания не могут превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, лишь при условии отсутствия отягчающих обстоятельств. Однако согласно ст. 63 УК к числу отягчающих обстоятельств относятся, например, и такие, как: наступление тяжких последствий в результате совершения преступления (п. «б»); совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (п. «в»); особо активная роль в совершении преступления (п. «г»); совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е»); совершение преступления из мести за правомерные действия других лиц, а также с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. «е.1»); совершение преступления в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «ж»); совершение преступления с использованием оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специально изготовленных технических средств, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологических препаратов, а также с применением физического или психического принуждения (п. «к») и др. Принимая во внимание концептуальную направленность института соглашения о сотрудничестве на противодействие организованным формам преступности, на раскрытие и расследования заказных убийств, бандитизма, наркопреступлений, коррупционных проявлений <1>, названные отягчающие обстоятельства типичны и встречаются практически по всем делам, в которых предполагается применять данную новацию. Таким образом, наличие в ч. 2 ст. 62 УК такого условия для заключения соглашения и назначения сокращенного наказания, как отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, практически блокирует применение норм гл. 40.1 УПК в том, что касается наибольшего количества преступлений, а именно тех, за которые уголовным законом не предусмотрены пожизненное лишение свободы или смертная казнь.

При этом наблюдается парадокс, который состоит в том, что если за преступление предусмотрены пожизненное лишение свободы или смертная казнь, то для заключения соглашения о сотрудничестве и, соответственно, неприменения этих видов наказания действующим законом уже не установлено такое условие, как отсутствие отягчающих обстоятельств (ч. 4 ст. 62 УК). Более того, для лиц, совершивших эти особо тяжкие преступления, формально не исключается и возможность полного освобождения от отбывания наказания (ч. 5 ст. 317.7 УПК, ст. 80.1 УК). Подобное положение не согласуется с требованиями справедливости, правовой соразмерности и определенности.

По нашему мнению, в ч. 4 ст. 62 УК следует срочно внести изменение по аналогии с ч. 4 ст. 65 УК, указав, что, в случаях вынесения приговора с учетом исполненного обвиняемым соглашения о сотрудничестве, отягчающие наказание обстоятельства судом не учитываются либо по крайней мере могут не учитываться.

4. По смыслу норм гл. 40.1 заключение досудебного соглашения о сотрудничестве допускается только на предварительном следствии и невозможно при проведении расследования в форме дознания.

5. Основания для отказа следователем в удовлетворении ходатайства в законе не указаны. При этом такой отказ, в отличие от решения об удовлетворении ходатайства, не требует его предварительного согласования следователем с руководителем СО. Однако представляется, что дискреционное усмотрение следственных органов в случае отказа в удовлетворении данного ходатайства не может определяться одними лишь их представлениями о целесообразности или нецелесообразности заключения такого соглашения. В силу публичного характера правового регулирования соглашения о сотрудничестве обещание со стороны подозреваемого или обвиняемого оказать содействие следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления, может быть отвергнуто, на наш взгляд, лишь по мотивам его очевидной ложности или недостоверности либо ввиду явной запоздалости, когда преступление уже полностью раскрыто, все соучастники выявлены, полностью изобличены и т.д. Другими словами, заключение соглашения о сотрудничестве, в отсутствие сведений о наличии указанных выше препятствий, следует, на наш взгляд, рассматривать как право обвиняемого (подозреваемого) и, соответственно, обязанность следователя и прокурора, усмотрение которых носит, таким образом, не свободный, а дискреционный характер.

6. При применении института досудебного соглашения о сотрудничестве может возникнуть вопрос о его соотношении с институтом прекращения уголовного преследования ввиду деятельного раскаяния подозреваемого или обвиняемого (которое может быть ограничено лишь собственным преступлением и совсем не обязательно предполагает содействие в раскрытии других преступлений). Так, в ч. 2 ст. 28 УПК установлено, что прекращение уголовного преследования лица по уголовным делам о тяжких или особо тяжких преступлениях при наличии деятельного раскаяния лица осуществляется в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК. Однако прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемых или обвиняемых согласно условиям, названным в примечаниях к указанным статьям, является безусловной обязанностью органов предварительного расследования и суда, причем это может иметь место независимо от фактического (морального) раскаяния лица или его содействия раскрытию и расследованию преступления, изобличению других соучастников, розыску похищенного имущества и т.д. Так, например, лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления (прим. к ст. 206 УК). В то же время, при совершении действий в порядке выполнения соглашения о сотрудничестве (которые, как правило, в большей степени указывают именно на фактическое раскаяние) обвиняемый обычно может рассчитывать лишь на уменьшение наказания. Представляется, что наличии оснований, подразумеваемых в ст. 28 УПК и названных в примечаниях к соответствующим статьям УК, соглашение о сотрудничестве заключаться не должно, а принимается решение о прекращении уголовного преследования.

7. Согласно ч. 4 ком. статьи постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может быть обжаловано подозреваемым или обвиняемым, его защитником руководителю следственного органа. Это, однако, не может отменить право подозреваемого или обвиняемого и его защитника на обжалование решения следователя в суд в порядке ст. 125 УПК, согласно которой все решения и действия (бездействие) следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования. Конституционные права, которые могут считаться здесь объектом нарушения, — это право каждого на то, чтобы свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, в том числе и таким способом, как реализация заключенного соглашения о сотрудничестве; право на государственную защиту прав и свобод и право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 4 ст. 29, ст. 45 Конституции РФ). Конституционный Суд РФ в Постановлении от 23.03.1999 N 5-П признал необходимым обеспечивать заинтересованным лицам еще в ходе предварительного расследования по уголовному делу возможность обратиться в суд с жалобой на действия и решения дознавателя, следователя или прокурора, если они не только затрагивают собственно уголовно-процессуальные отношения, но и порождают последствия, выходящие за их рамки, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности. Конституционный Суд при этом исходил из того, что отложение проверки законности и обоснованности таких действий и решений до завершения предварительного расследования по уголовному делу и до его направления в суд с обвинительным заключением — с тем, чтобы такая проверка была осуществлена в ходе судебного разбирательства по делу, — может причинить правам и свободам граждан ущерб, восполнение которого в дальнейшем окажется невозможным <1>. Учитывая, что соглашение о сотрудничестве является досудебным и может быть заключено лишь до объявления об окончании предварительного следствия (ч. 2 ком. статьи), восполнение вреда интересам обвиняемого, причиненного неправомерным отказом в заключении такого соглашения, когда дело уже находится в суде, было бы невозможно.

———————————
<1> См.: Собрание законодательства РФ. 05.04.1999. N 14. Ст. 1749.

Другой комментарий к статье 317.1 УПК РФ

1. Досудебным соглашением о сотрудничестве называется соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения (пункт 61 статьи 5 УПК, включен Федеральным законом от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ // Российская газета. 2009. 3 июля).

2. По смыслу комментируемой статьи соглашение о сотрудничестве может быть заключено по любому уголовному делу, досудебное производство по которому осуществляется в форме предварительного следствия (но не дознания); все зависит не от уголовно-правовой квалификации (состава преступления) и степени тяжести инкриминируемого преступления, а от фактических обстоятельств дела и реальной перспективы достижения законной цели соглашения: привлечь обвиняемого к активному, заинтересованному и добросовестному содействию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.

3. Понятие уголовного преследования, с началом которого у подозреваемого или обвиняемого возникает право заявить ходатайство о заключении соглашения (см. часть вторую комментируемой статьи), определяется в пункте 55 статьи 5 УПК: это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Уголовное преследование на предварительном следствии начинается с возбуждения уголовного дела в отношении определенного лица, или задержания лица по подозрению в совершении преступления, или применения меры пресечения до предъявления обвинения (пункты 1 — 3 части первой статьи 46 УПК) либо с вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого (пункт 1 части первой статьи 47 УПК). Иначе говоря, право заявить ходатайство о заключении соглашения о сотрудничестве появляется одновременно с появлением в уголовном деле о преступлении, по которому обязательно производство предварительного следствия, процессуальной фигуры подозреваемого и обвиняемого и существует вплоть до уведомления следователем обвиняемого о том, что все следственные действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления обвинительного заключения (см. часть первую статьи 215 УПК и комментарий к ней).

4. Из содержания части первой комментируемой статьи вытекает, что заявление подозреваемым или обвиняемым ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве является основанием для обязательного участия защитника в предварительном следствии, который обязан подписать данное ходатайство и включиться в правоотношения, возникающие и в дальнейшем развивающиеся на его основе. Защитник не вправе дезавуировать волеизъявление своего подзащитного к соглашению о сотрудничестве и воспрепятствовать его заключению, он обязан законными способами осуществлять защиту прав и интересов подозреваемого, обвиняемого и оказывать им юридическую помощь вне зависимости от процессуальной позиции и линии поведения подзащитного и от соотношения этой позиции со своей собственной.

5. Возражения потерпевших против рассмотрения уголовного дела в особом порядке, определяемом заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, также не являются препятствием для применения такого порядка (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 марта 2011 г. по делу К. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 10. С. 5, 6).

6. Представляется, что в судебном порядке, установленном статьей 125 УПК, постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (часть четвертая комментируемой статьи) обжалованию не подлежит: к категории способных причинить ущерб конституционным правам и свободам подозреваемого, обвиняемого такое следственное постановление не относится по своему смыслу и определению.

7. Верховный Суд РФ указывает, что упрощенная процедура принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением (глава 40 УПК) не применяется по уголовным делам в отношении несовершеннолетних (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 августа 2007 г. по делу Ш. и З. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 6. С. 26, 27). Судопроизводство в отношении данной категории лиц с учетом их социальной, возрастной и физиологической характеристик осуществляется в особом порядке, установленном нормами главы 50 УПК, включающем дополнительные гарантии прав и законных интересов обвиняемых. Значит, порядок производства по уголовным делам, определяемый нормами комментируемой главы 40.1 УПК, в отношении несовершеннолетних также неприменим.