Суггестор

СУГГЕСТИ́ВНАЯ ПОЭ́ЗИЯ, суггестивная лирика, точнее — суггестия поэтическая (от лат. suggestio — внушение, намек, подсказывание) — лирич. поэзия, осн. не столько на предметно-понятийных связях, сколько на ассоциативном сочетании дополнит. смысловых и интонац. оттенков. С. п. способна передать смутные, неуловимые душевные состояния, к-рые трудно выразить средствами реалистич. образности или логически оформленной мысли; она обладает свойством очаровывать, завораживать читателя «пленительной неясностью» (М. Рыльский).

Черты лирич. «внушения» в известной мере присущи любому проникновенному поэтич. произв. Напр., «простое» и «ясное» стих. А. С. Пушкина «Зимний вечер» несет в себе «чару», некую таинств. невысказанность. Однако к собственно суггестивным точнее будет отнести те лирич. стихи, в к-рых нечеткие, мерцающие образы, косвенные намеки, зыбкие интонационно-речевые конструкции, поддержанные внушающей силой ритма, выдвинуты на первый план. Лучшим определением поэтич. суггестии могут служить знаменитые строки М. Ю. Лермонтова: «Есть речи — значенье/ Темно иль ничтожно, /Но им без волненья/ Внимать невозможно». По внутр. форме суггестивная лирика

стоит на грани тончайших импроссионистич. и даже алогичных построений, непосредственно «подключающихся» к эмоцион. сфере читателя, к его подсознанию (не случайно здесь часто встречаются образы ночи, сна, звука, снежной стихии — устойчивые и опознаваемые без размышлений эмблемы «ночной» стороны сознания).

Образцы С. п. можно найти среди народных песен, например:

Как со вечера цепочка горит,
Со полуночи серебряная,
Горит, горит, перегаривает,
Молодушку переманивает…

С. п. вообще тесно связана со стихией напевности и музыкальности, но с другой стороны она нередко включает углубленную философичность медитативной лирики, намекая на «вечные» вопросы. Так, в песнях Офелии («Гамлет» У. Шекспира) или в стихах раннего Г. Гейне преобладает суггестия «напева» (см. Напевный стих); известное стих. В. В. Маяковского «Послушайте!…» обладает, напротив, выраженной формой медитации (риторич. фигуры), сохраняя при этом суггестивные черты — гипнотизирующую силу «немотивированных» образов. Суггестия проникает в разные жанры, напр. в повествоват. форму баллады («Ворон» Э. По, «Заблудившийся трамвай» Н. Гумилева), но в этих случаях фантастич. сюжет как бы растворен в потоке мерцающих смыслов и сложных эмоций.

Благодарная почва для С. п. — романтич. умонастроение; яркий пример романтич. С. п. — «Певица» («Уноси моё сердце в звенящую даль…») А. Фета. Сложнее отношение суггестии к поэтич. символизму; многосмысловая определённость символа в какой-то мере противоречит предельной неуловимости суггестивного образа (характерно, что суггестивные стихи встречаются у А. А. Блока, уже продвинувшегося от строгого символизма к неоромантизму, — «Поздней осенью из гавани…»). Вместе с тем в стих. Б. Пастернака «Зимняя ночь» импрессионистич. «наплывы» суггестивных деталей становятся основой для символически обобщенного образа. В качестве др. примеров суггестивной лирики в рус. поэзии 20 в. можно назвать стих. Н. Заболоцкого «Можжевеловый куст», лирич. поэму Л. Мартынова «Река Тишина» и др. Суггестивный лиризм мало изучен; опрометчиво закреплять его за к.-л. одним направлением.

А. П. Квятковский, И. Б. Роднянская.

Суггестивное обучение (от англ. suggest — «внушение»). Болгарский врач-психиатр, ученый Георгий Лозанов предложил в 70-х годах XX в. своеобразную технологию обучения на основе общей релаксации обучаемого (от лат. relaxatio — «уменьшение напряжения, ослабление»). Его технология очень гуманна. Она строится на следующих пяти принципах:

Эксперименты Лозанова показали, что каждый способен запомнить в десятки, чуть ли не в сотни раз больше: за один час почти столько, сколько обычно за год. Известно, например, что средний ученик на уроке иностранного языка запоминает примерно 10 незнакомых ему слов. Да и они довольно быстро забываются, и за год в активе остается лишь сотня-полторы новых слов. У Лозанова за один урок ученик может выучить до 200 слов. Лозановская технология обучения основывается на использовании двух закономерностей человеческой памяти. Первая: запоминается все, что попадает в человеческое сознание: люди, слова, события, но в активном состоянии остается только то, что важно человеку, интересно или нужно, что его волнует и связано с какими-то переживаниями; вторая закономерность связана со своеобразным механизмом, напоминающим ворота: интересно — ворота приоткрыты, очень интересно — ворота широко распахнуты, неинтересно — закрыты.

Сила лозановского обучения в том, что за 10 суток можно добиться колоссальных результатов, но слабость в том, что знания, быстро приходящие, быстро и улетучиваются, если не находят постоянного применения. Это подтвердилось как в Болгарии, так и в России. Американцы тоже взяли принципы лозановской технологии на вооружение, апробируя их как на обучении естественным дисциплинам, так и иностранным языкам. Польза в изучении иностранных языков на основе лозановской технологии обучения: преодолен страх общения, который в основном присущ всем, изучающим иностранный язык обычными способами. Система Лозанова использует возбуждение 1-й сигнальной системы, эмоциональный фактор на фоне общей релаксации обучаемого /97/. Эта система требует значительных усилий со стороны преподавателя, максимальной мобилизации его интеллектуальных и эмоциональных ресурсов и определенных актерских способностей обучающего. Кроме того, необходимы специально оборудованные учебные помещения (мягкие кресла, поставленные кругом, уютная обстановка, музыка и т.п.). Все это, видимо, не позволило широко внедриться лозановской технологии в учебные заведения. Однако интенсивные курсы обучения иностранным языкам проводятся на основе лозановской технологии.

Суггестия — социально-психологический механизм коммуникации, представляющий собой преимущественно эмоционально-волевое воздействие, при котором достигается некритическое принятие неаргументированной информации. Информация вводится в область подсознания без участия воли суггерента и часто без ясного, с его стороны, сознания.
Суггестия бывает 2 основных видов:

  • гетеросуггестия (источник внушения находится извне);
  • аутосуггестия (источник находится внутри человека – самовнушение).

Факторами, способствующими состоянию высокой внушаемости у человека, являются:

  • определенные психологические состояния человека;
  • низкая осведомленность в области внушаемой информации;
  • состояние неопределенности, ожидания;
  • высокая значимость информации;
  • отсутствие времени для включения критического мышления.

Условиями ввода информации в сферу подсознания суггестивным путем являются:

  • отвлечение активного внимания (в область восприятия человека вводится предмет, совершенно не имеющий отношения к нашей информации);
  • ослабление внимания (низкая концентрация внимания за счет физического расслабления, релаксации);
  • паралич внимания (трансовое состояние, гипноз).

Внушение эффективно при соблюдении следующих условий:

  • суггестор должен превосходить индивида по статусу, интеллекту, внешности и т. д.;
  • суггестор должен вызвать доверие и симпатию индивида;
  • индивид должен находиться в состоянии, способствующем суггестии.

Компонентами внушения также являются:

  • использование слов, которые вызывают четкий образ в сознании индивида;
  • указание качеств товара, которые также вызывают яркий образ;
  • отказ от использования частиц отрицания;
  • продуманная речь;
  • соответствующий тембр голоса;
  • использование невербальной системы (мимики, жестов).

Суггестия — социально-психологический механизм коммуникации, представляющий собой преимущественно эмоционально-волевое воздействие, при котором достигается некритическое принятие неаргументированной информации. Информация вводится в область подсознания без участия воли сутге- рента и часто без ясного, с его стороны, сознания.

Суггестия бывает двух основных видов:

  • — гетеросуггестия (источник внушения находится извне);
  • — аутосуггестия (источник находится внутри человека — самовнушение).

Факторами, способствующими состоянию высокой внушаемости у человека, являются:

  • — определенные психологические состояния человека;
  • — низкая осведомленность в области внушаемой информации;
  • — состояние неопределенности, ожидания;
  • — высокая значимость информации;
  • — отсутствие времени для включения критического мышления.

Условиями ввода информации в сферу подсознания суггестивным путем являются:

  • — отвлечение активного внимания (в область воспри­ятия человека вводится предмет, совершенно не имеющий отношения к нашей информации);
  • — ослабление внимания (низкая концентрация внима­ния за счет физического расслабления, релаксации);
  • — паралич внимания (трансовое состояние, гипноз).

Внушение эффективно при соблюдении следующих условий:

  • — суггестор должен превосходить индивида по стату­су, интеллекту, внешности и т. д.;
  • — суггестор должен вызвать доверие и симпатию индивида;
  • — индивид должен находиться в состоянии, способ­ствующем суггестии.

Компонентами внушения также являются:

  • — использование слов, которые вызывают четкий об­раз в сознании индивида;
  • — указание качеств товара, которые также вызывают яркий образ;
  • — отказ от использования частиц отрицания;
  • — продуманная речь;
  • — соответствующий тембр голоса;
  • — использование невербальной системы (мимики, жестов).

По одному из определений современной философии, человек — это текст, следовательно, его задача — гармонично «вписаться» в другие тексты, найти свои заветные слова. Поможет ему в этом особая языковедческая наука — суггестивная лингвистика.

Интересно, что максимальное количество упреков я, как автор работ в этой области, услышала по поводу «опасности» такого рода исследований и «спекуляции» на мифах населения.

Опасность действительно есть. Но еще опаснее — неведение. А что касается «мифов населения» — все равно существует устойчи­вое общественное мнение о том, что некие спецслужбы обладают «психотронными полигонами» и у них есть тайная власть, невиди­мая сила, способная причинить вред любому. И еще люди по-прежнему верят в ведьм, колдунов и сверхъестественные силы, изу­чают магию (под каким бы названием она не преподносилась), и за­щитные механизмы страха в них не ослабевают. Каждому хочется стать Победителем, быть счастливым и любимым, понять других и себя. Магия языка — вот дверь в подсознание, условие самосовер­шенствования. Важным становится не только что говорить, но и как.

Появление «суггестивной лингвистики» и есть, по сути, попыт­ка вынести невыносимую истину, сделать шаг не только к созна­нию, но и к тайнам бессознательного. Влиять, воздействовать, уп­равлять, манипулировать (действия, направленные на других)… А с другой стороны — оберегаться, защищаться, предостерегаться, огораживаться (служить собственной безопасности).

Если в Природе существуют Тайны, бесполезно делать вид, что их нет — точно так же как незнание закона не освобождает от от­ветственности. Только «человек толпы» пытается откреститься от ясного понимания закономерностей манипулирования и… проиг­рывает.

Традиционно наука пытается обойти все, что так или иначе выходит за рамки объяснимого. Непонятные явления отрицаются и относятся к области суеверий или мистики: «В естественном состоя­нии все, кромесумасшедших и сумасшествующих (колдуны, шаманы, заклинатели), говорят нормально, то есть понятно», — утвер­ждает лингвист А. М. Пешковский.

И все-таки, самое странное в чудесах то, что они случаются. Облачка собираются вместе в неповторимый рисунок человеческо­го глаза. Дерево изгибается вопросительным знаком как раз тогда, когда вы не знаете, как вам быть. Нельсон гибнет в миг победы, а некий Уильяме убивает случайно Уильямсона (похоже на само­убийство!). Короче говоря, в жизни, как и в сказках, бывают совпа­дения, но прозаические люди не принимают их в расчет. Как заме­тил некогда Эдгар По, мудрость должна полагаться на непредви­денное.

Как войти в «дом колдуньи»? Действовать вопреки разуму, полагаться на непредвиденное, обратиться к тем источникам, ко­торые доныне изучались под иным углом зрения. «Надо уметь использовать взаимосвязано все, что обретено человечеством на пути своего становления: рациональное и иррациональное, эсте­тическое и мистическое — не надо бояться этого слова, ведь им обозначается прием, которым издревле пользовалось человечест­во».

Наука и мистика встречаются в той части исследований, кото­рая посвящена бессознательному, подсознательному, постсознательному («дому колдуньи»), и связующим звеном между ними яв­ляется суггестия.

«Суггестия — одна из самых таинственных проблем человече­ства. Под ней (под «внушением») понимается возможность, навязывать многообразные и в пределе даже любые действия. Последнее предполагает возможность их обозначить. Между этими предель­ными рубежами умещается (развивается) явление суггестии».

Понятие «суггестии» уместно связать с понятием «установка личности». Если определить установку как «неосознаваемую изго­товку психики к определенному восприятию, решению, действию», тогда «суггестию» можно представить как арсенал средств и приемов направленного воздействия на установ­ки личности (установку на излечение, на улучшение самочувствия и пр.) и постсознательное («дом колдуньи»).

Суггестия является компонентом обычного человеческого об­щения, но может выступать и как специально организованный вид коммуникации, формируемый при помощи вербальных (слово, текст) и невербальных (мимика, жесты, действия другого человека, окружающая обстановка) средств. Вербальные структуры, выде­ленные по функциональному признаку (обладающие функциональ­ной самостоятельностью), удовлетворяющие требованиям связности и цельности, в дальнейшем будут именоваться текстами, а тек­сты, специально созданные и используемые для воздействия на ус­тановку личности и общества, суггестивными текстами.

Необходимость вербальных средств для достижения суггестии ясно показывает, что эта проблема является в такой же степени лингвистической, как и медицинской (психологической) и требует своего разрешения. Исследование лингвистических аспектов сугге­стии (т. е. средств и приемов изменения установок личности и обще­ства, обеспечивающих эффективность суггестивных текстов) явля­ется предметом изучения суггестивной лингвистики.

Суггестивная лингвистика — осознанный вход в подсознание и «дом колдуньи», возможность целенаправленного воздействия на установки личности. В заговорах, заклинаниях, молитвах, мантрах — ключ к «дому колдуньи» — тот, который естественно от­крывает дверь нашего подсознания.

Суггестивная лингвистика — это и философия, и набор теоре­тических знаний, и универсальные практические методы, основан­ные на мастерском (и осознанном!) владении языком. Кроме всего остального, это еще и удачно определенная «ниша» — само мгно­венное распространение термина это доказывает. «Работает» уже само словосочетание «суггестивная лингвистика», потому что каж­дый человек проводит свою жизнь в непрерывном общении и по­пытках манипулировать другими людьми. У кого-то это получается хуже, у кого-то лучше, а слово «гипноз» вызывает священный тре­пет. Таким образом, «суггестивная лингвистика» — это качествен­ная лингвистическая теория, объясняющая воздействие языка на подсознание и… ежедневная практика. Оказывается, каждому из нас нужно хоть на какое-то мгновение стать Богом и найти свое Слово, изумиться собственной уникальности и неповторимости. Необхо­димо найти свою точку отсчета защитить себя от внешних воздей­ствий и научиться добиваться поставленных целей. Сейчас люди предоставлены сами себе; церковь не оказывает прежнего влияния, равно как и идеологические государственные структуры. У людей опускаются руки и развиваются неврозы. Медики и педагоги увеличивают количество неврозов за счет ятрогении и дидактогении. Тут и приходит на помощь суггестивная лингвистика — защищает, ус­покаивает, совершенствует, помогает подняться в полный рост. Эти знания необходимы тем, кто занимается рекламой и политической рекламой, обучает детей и взрослых, врачует души. Вход в «дом колдуньи» открыт каждому…

Необходимость появления суггестивной лингвистики можно объяснить существованием настоятельного социального заказа на изучение лингвистических аспектов суггестии, связанного с тем, что общество нуждается в немедленной терапии.

Выделяют несколько моделей терапии, охватывающих, в сущ­ности, все области профессиональной коммуникации: медицин­скую, психологическую, философскую, социальную. Поэтому одной из задач суггестивной лингвистики можно считать разработку специальных методов лингвистической терапии для профессиональных коммуникаторов различных профилей.

Научить суггестивной лингвистике столь же сложно, как и нау­чить языку, потому что в ней переплетаются и наука, и искусство, и точный расчет, и вдохновение. Ситуация, как в книге М. Анчарова: «Однажды в университете я заспорил со студентом-биологом, есть ли коренная разница между искусством и наукой или на каком-то уровне они сливаются. Студент, высокий и красивый, был уверен, что это так и есть, и спорил со мной, спорил.

И тогда я ему сказал, в чем разница.

Add a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *